Йоран Сонневи. Новый год. 1986
Одетая инеем вишня
стоит с тонкими ветками
Небо над крышей дома блекло-голубое
На юге солнце уже
наполовину в облаках Здесь
готовится время Что такое
время, я сам не знаю
Я чувствую время
Я чувствую тоже, какое
время правильное Время войти
Время выйти Я не считаю часов
Время рождается внутри меня
будто оно - мое дитя, а я - его
Время всегда больше меня
Из вентилятора уже долетает
холодное дыхание Поднимается
над вишней к высоким соснам,
в которых лежат толстые белые кучи снега,
покрытого кристаллической корочкой
Бледно-голубой свет тускнеет День поднимается:
растет серьезность, радость От нее
ширится пространство Пороги делаются выше и выше
Эренсверд видел, как в Сконе в 1795
умирал можжевельник Поле за полем
филигранных серебряных скелетов Здесь
сосны ждут на полуголых горах
Ели редеют на юго-западных склонах
Все деревья превращаются в кристаллы И мы вслед за ними
хотя мы и выносливее деревьев
Я чувствую древесное время Чувствую, как приближается мое время
Донник сверкает множеством кристаллов Память о
тяжелом запахе Августовские сверчки, звезды
Летучие мыши проносятся в сумерках Их звука
я больше не слышу Может быть, я страшно ошибаюсь
Я слышу время Слышу его пульсирующие сигналы
Слышу звездное время, ревущее в пустой вселенной, или
голос, дробящий Целое Полнота непостижима Полнота
без вкуса, запаха, звука Однако она прикасается ко мне. Непостижимо!
В домах людей слышна вода в душе, стиральные машины, усилители
Чего? Какой музыки? Важно, чтобы мы не
подражали Никто не может подражать времени Оно в каждый момент новое
Однажды я слышал его сердце Или это было
что-то другое? Машина
проезжающий вдали автомобиль Или поезд, его исчезающий вопль
Я слышал сердце ребенка То был я, то была моя дочь
Моцарт играл мельчайшими толчками сердца,
ума И освобожденное вставало время Тоже как дым,
дыхание В небе блестит тонкая полоска -
след небольшой птицы
Маленький порог времени Дыхание - движение
Может быть, совсем не видно, что мы проходим.