Дерек Уолкотт. Сезон призрачного мира

лауреат нобелевской премии по литературе 1992 года



Тогда все птичьи народы подняли разом
громадную сеть земных теней
и понесли ее, щебеча на бессчетных наречьях,
на щелкающих языках. Они уносили
тень стекляннолицей башни с вечереющей улицы,
тень слабого стебелька с городского подоконника —
сеть поднималась беззвучно, как ночь, в беззвучном гомоне птиц,
пока не исчезли сумерки, времена года, снегопады,
безумья погоды,
только лежала дорога призрачного света,
которую не смела пересечь и тончайшая тень.

И люди, глядя вверх, не могли различить, что несли дикие гуси,
что скопы влекли за собой на серебряных нитях,
сверкавших в льдистом солнечном свете; им не было слышно,
о чем тихонько пересвистывались батальоны скворцов,
поднимая все выше сеть, что укрывала наш мир,
как лозы сада или воздушная кисея,
которою мать защищает вздрагивающие веки
спящего малыша;
землю залил свет,
какой бывает под вечер на склоне холма
в золотом октябре, и никто из людей не слышал
в карканье ворона,
в крике ржанки и мерцающей алым клювом, словно угольком, клушицы
той безмерной, молчаливой, несказанной тревоги
за поля и города, которым птицы принадлежали,
кроме времени перелета, по праву любви,
что вне сезонов, и по высокой привилегии рожденья,
что ярче жалости к бескрылым существам,
живущим внизу в своих темных дырах окон, в домах,
и все выше они поднимали сеть, неслышно перекликаясь,
над всеми переменами, над предательствами падающих солнц,
и этот сезон длился одно мгновенье, как пауза
между сумерками и тьмой, между яростью и миром,
но для нашей нынешней земли он длился век.

Перевод с английского В. Минушина